Шанхай Гранд. Запретная любовь и международные интриги в обреченном мире - Taras Grescoe

раз с частным пентхаусом, где он мог бы отдохнуть. Своими роскошными небоскребами он привнес элегантность в город кирпичных рядов. Его владения недвижимостью - от борделей в Хонгкью, пивоварни U.B. на Гордон-роуд и еврейской школы на Сеймур-роуд до собственного особняка в тюдоровском стиле рядом с аэродромом - были настолько обширны, что он потерял счет своим владениям. Еще через два дня один из его самых заветных проектов будет завершен.

Шофер, ехавший с подчеркнутой поспешностью, подобающей статусу его работодателя, проносился через перекрестки, подгоняемый полицейскими-сикхами, которые заметили номерной знак "EVE 1". Машина проскользнула мимо свадебных шпилей светских храмов шанхайской торговли - китайских универмагов Wing On, Sincere, Sun Sun и - самого грандиозного из них - нового Sun, все еще строящегося на углу Нанкинской и Тибетской дорог. Они раскинулись на целые городские кварталы, которые раньше занимали ломбарды и опиумные притоны - земля, которая когда-то находилась в руках Сайласа Хардуна. Сэр Виктор был рад, что успел прибрать к рукам самые ценные из этих владений, но Винг Он был ему не по зубам: в Кантоно-австралийской семье, основавшей магазин, до сих пор арендует его по непомерно высокой цене у одного из приемных сыновей Хардуна.

Сэр Виктор как-то незаметно посетил крышу, на которой располагался прогулочный сад, очень любимый китайцами. Зрелище было впечатляющим. Симпатичные шанхайские девушки с волосами, украшенными цветами, сосали арбузные семечки и закусывали сушеными утиными желудками, а родители водили своих детей между катаниями на пони, демонстрацией искусства жонглера и пением раскрашенных оперных певиц. Крыша Wing On напоминала Брайтонский пирс в середине летних выходных: веселое время для простого народа, но вряд ли его чашка чая. Атмосфера в его собственном саду развлечений, расположенном чуть дальше по дороге, была бы более разреженной.

Он сожалел лишь о том, что не успел открыть его раньше. Девятнадцать тридцать шесть оказались годом, когда многие мировые светила решили посетить Шанхай. И хотя его радовало, что лучшие из них расписывались в регистрационной книге Cathay, он также был раздосадован тем, что ночные заведения отеля не могли вместить большую толпу: ночной клуб Tower был крошечным, а бальный зал уже начал выглядеть устаревшим. Когда в город приезжали знаменитости, он предпочитал развлекать их в более современном клубе - в идеале в том, который принадлежал ему самому.

Предыдущую зиму сэр Виктор провел вдали от Шанхая. Его полугодовое пребывание в Индии было скучным, если не считать того утра, когда грузный Ага-хан, празднуя свой золотой юбилей, сам взвесился на гигантских весах на публичной площади и пожертвовал эквивалентную сумму в золоте на благотворительность. ("Вы никогда в жизни не видели такого скопления людей", - писал он принцессе Оттобони, вдове своего брата Гектора. "Он весил всего 16 000 фунтов стерлингов, что меня весьма удивило".) В Бомбее он заметил, что "Тадж-Махал", самый роскошный отель на субконтиненте, привел в порядок свои общественные помещения и открыл кабаре; его владелец, сэр Навроджи Саклатвала, явно был впечатлен его недавним пребыванием в "Cathay". Самый печальный момент наступил на Рождество в Калькутте, когда он был вынужден сдать свою любимую породистую лошадь Звезду Италии, обладательницу трех Кубков вице-короля.

В марте 1936 года, когда он вернулся в Шанхай, Микки Хан встретила его на пристани. За ужином, помимо жалоб на последние бесчинства Бернардины Шольд-Фриц и просьб дать совет, как уклониться от налогов, она увлекла его рассказами о Чарли Чаплине и Полетт Годдард. Во время своего дальневосточного турне пара сделала Шанхай одним из пунктов назначения. На пресс-конференции в люксе "Катей" Чаплин отрицал, что в его последнем фильме "Современные времена", который некоторые рассматривали как критику бесчеловечного темпа современной жизни, есть что-то большевистское. Микки, знавший все голливудские сплетни, сказал, что Чаплин познакомился со своей невестой, когда она была артисткой хора в фильме Басби Беркли. ("Микки говорит, что Чаплину нравятся молодые девушки, - записал сэр Виктор в своем дневнике, - и он живет с Полетт Годдард, потому что она хоть и не молода, но ребячлива"). Играя перед своими китайскими поклонниками, которые знали его как "Чо Пьех-лин", Чаплин восхвалял красоту местных женщин и был учтив с Баттерфляй Ву, звездой шанхайских ток-шоу, с которой он был представлен на чайном приеме, организованном Бернардиной.

Сэр Виктор встретился с Чаплиным и Годдардом во время их второго визита в Шанхай, после того как они совершили турне по Индокитаю, Бали, Яве и Кантону на зафрахтованной яхте. В ночном клубе "Тауэр" Чаплин рассказал ему о своем желании снять в Китае фильм о белой русской графине, вынужденной зарабатывать на жизнь танцовщицей в такси; он уже написал 8 000 слов сценария. По слухам, они с Годдардом поженились на тихой церемонии в Кантоне.

Поздней весной того же года сэру Виктору представилась возможность поближе познакомиться с Чаплинами, когда они сидели за одним столом на борту судна SS President Coolidge, направлявшегося в Сан-Франциско. На маскарадном вечере, устроенном в честь Дня меридиана, когда корабль перешел в западное полушарие, было особенно весело. Все немного подтянулись: в бальном зале было несколько Гуггенхаймов, и кинорежиссер Уолтер Ланг присоединился к ним за столом, который вскоре был залит шампанским.

Чаплин познакомил сэра Виктора со знакомым Бернардины, экстравагантным французом по имени Жан Кокто. Он путешествовал с обходительным марокканцем, представившимся Марселем Хиллом. На ломаном английском Кокто объяснил, что он и его спутник поспорили с французской газетой, что смогут пойти по стопам Филеаса Фогга из Жюля Верна и обогнуть земной шар - без использования самолетов, воздушных шаров или цеппелинов - за восемьдесят дней.

В частном порядке Чаплин признался сэру Виктору, что Кокто заметил его имя в списке пассажиров корабля, на котором он плыл из Гонконга, и с тех пор не переставал издеваться над ним. Когда они стояли в очереди для предъявления паспортов, сэр Виктор не преминул сказать болтливому поэту с минимальным рычанием в голосе: "Кажется, вы пишете о нас очень забавные вещи". Он надеялся, что в его тоне прозвучало предупреждение. В конце концов, человек, пишущий пустяки о своих повелителях, мог рассчитывать на исключение из их общества.

Приземлившись в Сан-Франциско, сэр Виктор совершил восемнадцатичасовой перелет на самолете United Airlines до Нью-Йорка - с остановками в Рино, Солт-Лейк-Сити, Шайенне, Омахе, Де-Мойне, Чикаго и Кливленде - а затем отплыл на лайнере "Императрица Британии". Проведя несколько недель в Англии, он провел лето на Французской Ривьере, где в один памятный день обедал с Виктором Ротшильдом и романистом Сомерсетом Моэмом в Монте-Карло, а затем отправился на тихий отдых на